– Почти заснула, да?

– Я… просто задумалась.

– Да-а-а, задумалась. Я предлагаю вам поторговать­ся, лейтенант. Я дам вам то, что обнаружил, а взамен вы гарантируете, что будете дома в шесть вечера. Ты при­мешь успокоительное…

– Эй, я не покупаю информацию.

– Покупаешь, когда она тебе необходима. Я ведь могу ее и стереть. – Рорк протянул руку к кнопкам компьютера. – Ты придешь и примешь успокоитель­ное, – повторил он, – а потом позволишь Трине занять­ся тобой.

– У меня нет времени на дурацкие прически!

Рорк имел в виду совсем не прическу, а хороший расслабляющий массаж, но решил не уточнять.

– Твое право: взять товар или отказаться от него.

– На мне четыре трупа висят.

– Сейчас меня это не волнует, даже если бы их было четыреста. У тебя свои приоритеты, у меня свои. Это моя цена. Тебе нужны данные?

– Ты такой же вымогатель, как Дикхед!

– Прошу прощения?

Ева чуть не прыснула, услышав обиду в его голосе, и закрыла лицо руками. Она терпеть не могла, когда он был прав в их спорах. Ее это просто бесило.

– Ладно, я согласна. Так что ты нашел?

Рорк замер на мгновение, затем нажал несколько клавиш и показал рукой на экран компьютера.

– Посмотри, четыре года назад наш друг Голловей за большие деньги сменил имя и фамилию. При рожде­нии он получил имя…

– Джон Б.Бойд. Черт! – Ева вскочила и прильнула к экрану, чтобы прочитать полицейские рапорты. – Сексуальные домогательства, обвинения в изнасилова­нии. Жертва забрала заявление. Сексуальные извраще­ния, осужден… Шесть месяцев принудительного лече­ния в психбольнице и общественные работы. Черт! Хранение запрещенных сексстимуляторов. Оправдан. Добровольное лечение от психопатологии на сексуаль­ной почве. Лечение завершено, документы отправлены в архив. Черт возьми, как ловко этот парень всех обма­нул.

– У него были деньги, – заметил Рорк. – От обви­нений средней тяжести легко откупиться. Он вычистил свою биографию – и был задушен сексуальным садис­том. Ирония судьбы или справедливость?

– Справедливость должна была восторжествовать в суде. И я не вижу никакой иронии. Ты нашел имена тех, кто помог ему избежать наказаний?

– Я найду, надо только поглубже копнуть. Пока высветились лишь несколько судей и адвокатов. В кон­це концов, отправленные в архив материалы спасали его только от поверхностных запросов, вроде тех, что делаются при приеме на работу или предоставлении кредита.

– Удалось прояснить его финансовое положение?

– Конечно. Вот смотри. Дела у него шли великолепно, его брокер на бирже постоянно наращивал ка­питал. Ему нравилось тратить деньги, но они у него всегда были. Тут указаны несколько предприятий, в ко­торые он очень удачно вложил деньги под хороший процент. В течение двух лет по триста тысяч дохода каждые три месяца.

– Да, я вижу. Но как тебе удалось раскопать все это?

– Никак не могу понять, почему я терплю эти по­стоянные уколы. – Он вздохнул, и Ева тут же ласково обняла его. – Все очень просто. Он гонял деньги между различными компаниями и банками, но в результате они всегда возвращались к одному адресату.

Ева покачала головой.

– Я восхищаюсь вами. Вы отличный детектив. Итак, он скрывал свои доходы. Или лишь часть из них. У тебя есть данные о людях, которые производили денежные трансферты для него?

– Счета принадлежат двоим. Это или Пайпер, или Руди. Их счета обслуживаются одним и тем же паролем вместо подписи.

– Прекрасно. Это дает мне возможность взять у них маленькое интервью и слегка поджарить им пятки. – Она глубоко вздохнула. – Сначала я отправлю к ним Пибоди – пусть им попортит нервы. А затем выступлю сама.

– Только не забудь, что ты должна быть дома к шести.

Ева резко повернулась к нему. Слабый утренний свет, проходящий через матовые стекла, еще больше усиливал ее бледность.

– Я дала слово и сдержу его.

– Конечно, сдержишь!

Ах, если бы он мог заехать в полицейское управле­ние и привезти ее домой сам.

Ева решила, что лучшей стратегией для достижения ее целей будет открытое и жесткое нападение. Если Пибоди сделает все правильно, Руди и Пайпер будут в шоке, пытаясь любым способом избежать огласки и возможного судебного преследования.

А потом Пибоди отойдет в сторону, и на сцену вый­дет она.

В девять тридцать Ева уже была в здании, где распо­лагалась фирма «Только для вас», однако на сей раз ее интересовал салон «Абсолютная красота». Поднявшись на десятый этаж, она вошла в приемную и показала секретарше фотографию Голловея. Если все пойдет, как распланировано, она закончит здесь, как раз когда Пи­боди проснется и получит сигнал к атаке.

– Конечно, я знаю мистера Голловея. Как мини­мум раз в неделю он посещает нас.

– Раз в неделю… А что он делает?

– Стрижка и укладка волос, массаж и маски лица, массаж тела, ароматическая релаксация. – Иветта, став сразу вежливой и милой, вышла из-за стола и тихо вздохнула, еще раз посмотрев на фотографию Голло­вея. – У этого парня потрясающая внешность, и он знает, как ее поддерживать. Раз в месяц он проводит здесь целый день – полный курс.

– У него всегда один мастер?

– Конечно. Он бы не позволил прикоснуться к себе никому, кроме Саймона. Когда несколько месяцев назад Саймон ушел в отпуск, мистер Голловей устроил здесь такой скандал, что нам пришлось дать ему специ­альные успокоительные пилюли и бесплатно предоста­вить «Делюкс О».

– «Делюкс О»?

– Это для оргазма, дорогая. Специальная комната с подобранными видеофильмами и музыкой. Мы используем все разрешенные для салонов средства и методы, но у нас есть и кое-что еще. «Делюкс О» стоит пятьсот долларов, но мы пошли на это, чтобы его успо­коить. Надо поддерживать марку заведения, хотя для такого клиента, как Голловей, ничего не стоит выки­нуть пять сотен в месяц. При этом они не интересуются, легальный ли товар.

– А есть у вас еще что-нибудь типа «Делюкс Ор­газм», чтобы удовлетворить привередливого клиента?

– Вы можете увидеть все. – Иветта просто сияла, благодарная Еве за то, что та не капризничает. – Он что-нибудь натворил?

– Можно сказать и так. Но больше он этого делать не будет. Саймон на месте?

– Он в кабинете номер три. Вы хотите пройти к нему?

– Да.

Ева прошла по коридору, миновав стеклянные две­ри, украшенные рисунками совершенных человеческих форм. Приглушенно звучала успокаивающая музыка, слышны были звуки падающей воды и пение птиц, шу­мел легкий бриз. В воздухе отчетливо ощущались запа­хи эвкалипта, роз и муската.